Гивенталь И., Гингольд Л.

"Музыкальная литература. Г. Ф. Гендель, И. С. Бах"

М., 1976 (с. 159-176)

        ...Среди сорока восьми фуг нет и двух похожих. Многообразие мыслей, чувств и состояний в фугах так же поразительно, как и естественность, с какой Бах владеет полифонической техникой.
        В "Хорошо темперированном клавире" больше, чем где-либо, выявились новаторские черты клавирной музыки Баха, прежде всего - синтетичность его стиля. То песенная, то чисто инструментальная, то связанная с танцевальностыо, то с речевой выразительностью мелодика "Хорошо темперированного клавира" отразила чрезвычайно характерные особенности музыкального языка Баха; его гармоническое мышление достигло высшей зрелости.
        Все малые циклы в этом произведении самостоятельны, но и связаны друг с другом. Вместе взятые прелюдии и фуги охватывают целый мир образов. Это большой цикл, в котором во всей полноте предстает жизнь, выраженная художником в формах своего искусства.
        Прелюдия и фуга до мажор, открывающие первый том "Хорошо темперированного клавира", приобретают особое значение: они как бы вводят в большой цикл, дают представление о его особенностях. Качества, присущие именно этим пьесам, стали во многом определяющими для всего произведения.
        Прелюдия и фуга до мажор, контрастные друг другу, вместе с тем неразрывно связаны. Каждая из частей этого цикла в полной мере воплощает свою специфику. Прелюдия подлинно "прелюдийна": музыка течет непринужденно, как бы импровизационно рождаясь под руками исполнителя; в ней торжествует гармония, аккордовость. Фуга - прекрасный образец полифонической насыщенности, где полно "высказывается" каждый голос. Прелюдия и фуга связаны друг с другом глубокими связями, в том числе и интонационными. Для обеих частей цикла характерна плавность мелодического движения, мягкая диатоника, преобладание поступенности в голосоведении, нечастое модулирование. Это служит средством выражения созерцания и спокойствия, поэтичного настроения прелюдии и углубленного размышления фуги...
        Музыка прелюдии рождается из "общих форм" движения. От начала до конца сохраняется единая фактура, равномерность ритмики, однотипность фигураций. Мелодии в привычном понимании нет, но она будто разлита в задумчивых переборах звуков разложенных аккордов, она, как "скрытый голос", слышится то в
верхнем, то в средних слоях музыкальной ткани. Движение кажется стихийным, но, как и в других прелюдиях Баха, единообразие фактуры объединяет его и направляет по определенному руслу...
        Бах тонко использовал в прелюдии приемы, идущие от лютневой музыки XVIII века (для щипковых инструментов характерна фактура из разложенных аккордов), ставшие уже традиционными в клавирной музыке. Но эта прелюдия открывает и путь в будущее: в напевности скрытого многоголосия, в плавных переходах одного аккорда в другой угадываются истоки излюбленного жанра романтической эпохи - этюда (в особенности шопеновского).
        Фуга, рождаясь из гармоний и мелодических интонаций прелюдии, составляет сильный контраст ей: уплотненное звучание, насыщенность всей ткани вместо разреженности, прозрачности прелюдии; углубленность мысли, сосредоточенность и напряженность - вместо поэтически-светлой созерцательности, непринужденности настроения...
        Тема фуги ведет свое происхождение из двух источников: ее поступенное песенное начало идет от мелодики старинного хорала, квартовые же ходы представляют собой претворение интонаций призыва... Светлая, сдержанно-спокойная и созерцательная, она как будто проста, но с каждым новым проведением темы углубляется начальная мысль, заключенная в ней. В процессе неуклонного роста образа от начала к концу усиливается напряжение, крепнет мужественность и уверенность. Последние такты фуги - итог интенсивного внутреннего развития...
        Прелюдия и фуга ми-бемоль минор (I том). С затененным колоритом ми-бемоль-минорной тональности у Баха связан один из самых вдохновенных циклов. Музыка этой прелюдии и фуги проникнута такой скорбью, таким глубоким и чистым лиризмом, что вызывает в памяти самые возвышенные баховские образы, прежде всего лирические "исповеди" его пассионов или духовных кантат.
        Части произведения, как всегда у Баха, тесно связаны между собой. В данном случае эта связь - в единстве их образного мира. Вместе с тем тот контраст, который лежит в основе самого цикла (импровизационность в прелюдии, рационально-строгое развитие - в фуге), здесь выявлен чрезвычайно сильно. Прелюдия подобна свободной импровизации, она захватывает непосредственностью, "раскованностью" лирического высказывания. Фуга же особенно сложна, это одна из самых сложных фуг "Хорошо темперированного клавира". Ее развитие, подчиненное строгим законам музыкальной логики, наделяет лирический образ чертами интеллектуализма.
        Именно лирическое содержание определило музыкальный склад ми-бемоль-минорного цикла. Оно раскрывается прежде всего в изумительных по красоте и богатству мелодиях. Все в этой музыке поет, все насыщенно широким мелодическим током. Даже у Баха трудно назвать другую клавирную пьесу, наделенную столь щедрым мелодизмом. Характер мелодий в двух частях цикла различен. В прелюдии мелодический образ подчеркнуто индивидуален. Изменчиво-живые интонации, то сдержанные, то ярко экспрессивные, проникнуты декламационной выразительностью, сложная и постоянно обновляющаяся ритмика усиливает впечатление непосредственности и индивидуальности высказывания. Иного рода мелодизм в фуге. Тема, лежащая в ее основе, песенного склада, она напоминает славянские напевы (в частности, мелодии русских протяжных песен)...
        Интересны и очень существенны жанровые связи, которые ощущаются в музыке этого цикла. Импровизационную музыку прелюдии Бах облекает в строгий ритм сарабанды. Мерность ритмической поступи с характерным для сарабанды подчеркиванием второй доли противостоит изменчивости, сложности мелодического развития, организует музыкальную мысль... Иная картина - в фуге: песенная стихия смягчает присущие фуге черты рациональности, наполняет музыку глубоким лиризмом, привносит в нее искреннюю человечность и теплоту...
        В непрерывном свободном развертывании мысли раскрывается музыкальный образ прелюдии. Музыка, которая здесь звучит, на всех своих этапах глубоко содержательна. В ней нет ни одного нейтрального оборота, каждая интонация, каждый сдвиг гармонии значительны, несут ту или иную смысловую нагрузку... Неторопливость же течения музыкальной мысли заставляет сосредоточиться на каждом мгновении; кажется, что чувство не просто "изливается" в музыке: но подвергается осмыслению... Образ чистой, возвышенной скорби предстает здесь в разных эмоционально-психологических оттенках. Он то высветляется, то темнеет, однако не претерпевает резких изменений... Но в тот момент, когда, кажется, что мысль исчерпала себя, она направляется в иное русло: развитие становится активнее, устремляется дальше - к выявлению новых граней образа. Именно во втором разделе оно достигает своей вершины: скорбные чувства раскрываются здесь в напряженно-страстном звучании, с огромным лирическим пафосом...
        Последние же такты с их печальным и светлым, "примиряющим" звучанием воспринимаются как итог и полное смысловое завершение пьесы.
        В прелюдии сочетаются принципы гомофонно-гармонического и полифонического стилей. Все внимание приковано здесь к мелодии, которую ведут два голоса, то поочередно вступающие, то соединяющиеся в сложном контрапункте. Это полифоническое двухголосие поддерживают аккорды сопровождения. Напевная, широкая мелодия включает в себя также декламационные обороты - опоэтизированные интонации человеческой речи...
        Прелюдия настолько самостоятельна и законченна, что вполне могла бы жить независимой от фуги жизнью...
        Фуга начинается с той эмоциональной "точки", к которой привело развитие прелюдии. Ее песенная тема проникнута чистой, светлой печалью...
        Довольно протяженная, она легко охватывает широкий диапазон... и плавно его заполняет, создавая впечатление мягкости, эмоциональной полноты высказывания.