 |
| БИБЛИОТЕКА |
К. А. Иванов
Трубадуры, труверы, миннезингеры
СПб., Петербургский учебный
магазин, 1901
Печатается по изданию М., Алетейа, 2001
Трубадуры
Менестрель Богоматери
Легенда,
которую мы намерены пересказать здесь,
приурочивается к XIII столетию, ко времени
Людовика Святого. Жил в это время в Эльзасе
благочестивый менестрель. Часто можно было
видеть его с неразлучной виолой в руках под
сводами храма. Здесь он услаждал молящихся,
вселяя в сердца их несказанную радость, когда
пел, аккомпанируя на виоле, пасхальные гимны;
здесь вызывал он слезы и рыдания, когда пел
величественную и грозную песнь Deis irae: слыша его
могучий, хватающий за сердце голос, внимая
вторящей ему виоле, молящиеся как бы видели перед
собой всю потрясающую картину Страшного суда и
содрогались перед ней. Но с особенной любовью пел
он гимны в честь Девы Марии, за что и прозвали его
менестрелем Богоматери.
Прошли долгие, долгие
годы, и состарился наш менестрель. Ничего не
отложил он на черный день и сильно бедствовал. Он
бродил по стране, собирая пением и игрой
кое-какую милостыню. Его волосы побелели, одежда
совсем износилась, голос утратил всю силу и
свежесть, но смычок его действовал так же
прекрасно, как и в былые невозвратные дни.
В один из холодных зимних
дней направился он к Страсбургу. Слабый,
старенький, он думал про себя невольную думу:
"Кто-то сжалится над моей нищетой? Кто накормит
меня и приютит под своей кровлей? Когда был я
молод и мог увеселять людей своим пеньем, всюду
встречал я радушный привет. А теперь кому я нужен?
Мне кажется, что все люди говорят мне: "Старый
бедняга менестрель, уложи-ка спать свою виолу!"
Сокрушаясь о своей
печальной судьбе, он подошел почти к самому
городу, как вдруг увидел капеллу. Он вошел в нее.
На столе стояло накрытое богатыми одеяниями
изображение Пресвятой Девы, особенно чтимое в
этой стране. Бедный певец подошел к алтарю и с
трудом склонил свои старые колена перед статуей
Богоматери. Глубоко вздыхая, он жаловался ей на
свою гнетущую судьбу. И вот ему показалось, будто
Пресвятая Дева обратилась к нему со словами
утешения, и горячие слезы покатились по его
морщинистым щекам.
Охваченный могучим
религиозным порывом, он заиграл на своей виоле
одну из прекрасных мелодий, сложенных им в честь
Девы Марии, и, вдохновившись, как в былые дни, стал
сопровождать ее словами, исходившими из тайников
души. Его голос звучал так сильно, словно
вернулись к нему молодые улетевшие годы. "Ты
позвала сама, Благодатная, - пел он, - Ты изведала
бедность сама. Ты ее испытала, Чистая, Непорочная.
Если звуки виолы моей не доносятся до небес, Ты
слышишь голос моего сердца, а сердце мое пылает
нежнейшей любовью к Тебе!"
Замолкли звуки виолы,
замолк его голос. Все было тихо вокруг.
Менестрель уже поднялся, чтобы выйти из капеллы,
как вдруг чудотворное изображение Святой Девы
шевельнулось, и с его ноги спал башмачок, богато
изукрашенный чистым золотом. Менестрель его
поднял, покрыл поцелуями, долго благодарил Деву
Марию за щедрое подаяние и наконец вышел из
капеллы, мучимый голодом.
В городе он вошел в первую
попавшуюся гостиницу. Здесь он спросил себе
скромный обед. Денег у него не было вовсе, и он
предъявил содержательнице гостиницы свой
драгоценный предмет, прося снести его к золотых
дел мастеру, выменять на деньги и удержать из
последних стоимость обеда.
Мастер очень удивился,
увидев изящное и богатое изделие, и спросил у
своих рабочих, откуда могла бы появиться эта
прекрасная вещица. Один из них узнал
драгоценность и с полной уверенностью заявил,
что ее украли из капеллы Девы Марии, находящейся
вблизи города.
Дело приняло очень
опасный для старого менестреля оборот. Его
арестовали и повели к судьям. Туда же пошла за ним
целая толпа любопытных.
"Где ты украл этот
золотой башмачок?" - спросил у него судья.
"Никогда не воровал я, -
отвечал старик, - во все время моей долгой жизни, а
башмачок этот подарила мне Сама Пресвятая Дева
после того, как я пожаловался ей на свою страшную
нищету".
Но слова менестреля не
убедили судью. Он сперва посмеялся над певцом, но
потом все же спросил у него: "Можешь ты
представить свидетелей?"
"Разве нуждается, -
возразил старик, - Пресвятая Дева в свидетелях?
Разве не вправе она распоряжаться своей
собственностью по своему усмотрению? Она
подарила мне эту вещь, желая вознаградить меня за
пение".
Терпение судьи истощилось, и он приказал
повесить менестреля. Несчастного повели за город
к тому месту, где возвышалось грозное орудие
казни.
Он шел, понурив голову и
держа свою неразлучную подругу. "Что-то
станется с ней? - думал он невольно. - В чьи руки
перейдет она?"
Дорога к виселице шла
мимо той капеллы, в которой совершилось чудо.
Сердце менестреля болезненно сжалось, когда он
проходил мимо нее.
"Пресвятая Дева, -
воскликнул он. - Ты сама изведала страшные муки.
Их испытывает теперь твой бедный менестрель. Он
обращается к Тебе своим опечаленным сердцем. Не
откажи ему в помощи!"
Он стал умолять
стражников, его сопровождавших, чтобы они
позволили ему зайти в капеллу и в последний раз
перед смертью сыграть и спеть гимн во славу
Богоматери. Стражники не хотели исполнить
просьбы певца, но толпа, его сопровождавшая,
стала шумно требовать, чтобы просьба менестреля
была уважена. Стражники были вынуждены уступить.
Менестрель вошел в
капеллу, а за ним и те, кого она могла вместить в
себе. Остановившись перед священным
изображением, старый певец запел пламенную
молитву, сопровождая ее аккомпанементом на
виоле. Его вдохновенное пение, чудесная игра, все
его восторженное состояние произвели на толпу
потрясающее впечатление, вызвали слезы умиления.
И лишь только менестрель смолк, как чудотворное
изображение сбросило ему с ноги и другой золотой
башмачок. Все присутствующие видели это и были
изумлены. "Богоматерь спасает своего
менестреля! - воскликнули они. - Оба золотых
башмака принадлежат ему". Судьи, находившиеся
в толпе, пали на колени и умоляли Деву Марию о
прощении за то, что они готовы были осудить
невинного певца.
Возвращение менестреля в
город было настоящим триумфом. Он еще долго
прожил в Страсбурге, а городские жители
превратили капеллу в большую церковь и богато
украсили ее. Изображение Пресвятой Девы стало
привлекать еще большее количество пилигримов,
чем прежде.* (* В некоторых вариантах
пересказанной легенды место Богоматери занимает
Св. Цецилия. Мы держались того варианта, который
следовал Collin de Plancy).
Трубадуры и жоглеры
Бертран де Борн
Менестрель Богоматери
|