Хильдегарда Бингенская, выдающаяся пророчица, жившая в XII веке, едва ли встревожилась бы близким приходом 2000 года, но, конечно же, не оставила бы это событие без внимания. Восемь столетий назад читатели - пусть и содрогаясь от ужаса - завороженно внимали ее предсказаниям, живописавшим грядущий конец света, и спрашивали себя: "Когда же он наступит, этот страшный "век Огненного Пса"? Какие монастыри будут захвачены сильными мира сего, унижены и лишены привычных доходов? Зачат ли уже Антихрист в утробе его матери? Остается ли еще время, чтобы отвратить от человечества грозный гнев Божий?"
        Позже Хильдегарда снискала репутацию настоящей провидицы, во всех деталях предугадавшей ход истории, в том числе английскую реформацию и наполеоновские войны. При этом протестантские полемисты видели в ней намного опередившую свое время носительницу реформистских идей, а католические гуманисты и эзотерические философы претендовали на другие области ее наследия. Потом ее надолго забыли, но в 80-е годы нашего столетия звезда Хильдегарды взошла вновь: последние двадцать лет имя этой женщины не сходит с уст христианских феминисток, любителей старинной музыки, врачевателей, исповедующих философию "холизма" (целостности организма), и энтузиастов "нью эйджа". В 1998 году, когда праздновалось 900-летие со дня рождения Хильдегарды, в основанное ей аббатство в Рейнской области, ныне место пребывания процветающей бенедиктинской общины, хлынул поток паломников. Приняв в течение полугода сто пятьдесят тысяч человек, монахини Айбингена решили, что пора снести тот сарай, в котором ютились гости аббатства, и построить для них специальный центр. И все же, несмотря на столь высокую популярность Хильдегарды, Папа Иоанн Павел II отклонил просьбу о завершении процесса ее формальной канонизации (приостановленного в 1243 году) и причислении к учителям церкви. По всей видимости, наиболее свободомыслящая женщина средневековья не выглядит в его глазах достойным образцом для подражания в новом тысячелетии.
        Массовый культ сопровождается академическим бумом: в год юбилея аббатисы-провидицы появилось по меньшей мере четыре посвященных ей сборника статей. В это же время благодаря труду талантливых переводчиков неспециалисты получили возможность познакомиться с ее многочисленными сочинениями. Надо, впрочем, сказать, что поклонников, восторгающихся необычной жизнью Хильдегарды - ее видениями, ее достижениями во врачебном искусстве и музыкальными опытами, отважными разоблачениями епископов и императоров, знаменитыми проповедями, - при первом соприкосновении с ее трудами может озадачить то, что Хильдегарда, бывшая на редкость образованной женщиной, обычно не совсем искренне называет себя "бедной, непросвещенной глупышкой". Этим она желала лишь подчеркнуть пророческую весомость своих слов, от чего напрямую зависело ее общественное положение: ведь если поверить, что ей недоставало земных знаний, источником таинственного всеведения следовало признать только Бога, который, в соответствии с посланием апостола Павла, "избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых" (1 Кор., 1, 27. - Прим. переводчика).
        Впрочем, в каком-то смысле это заявление было правдивым, - ведь Хильдегарда принадлежала к числу величайших в мировой истории самоучек. Она постоянно брала книги из собраний своих друзей-монахов, читая буквально все, что попадало в руки: от обычных комментариев к Библии до темных астрономических трактатов и новейших переводов арабских сочинений по медицине. Однако при этом у нее не было твердого знания предмета, которому любой бенедиктинец начинал обучаться уже в семилетнем возрасте, - латинской грамматики. Даже в самом конце своей жизни Хильдегарда нуждалась в помощи грамотного переписчика, исправлявшего в ее текстах падежи существительных и времена глаголов, и никак не могла научиться употреблению конъюнктива; ее язык сродни скорее красноречию еврейских пророков, чем изысканной гуманистической латыни современников. Именно это сочетание шероховатого слога и поразительного размаха мысли делает ее сочинения столь трудными для понимания, не говоря уже о покровах аллегории, под которыми она, подобно другим пророкам, скрывает тайное политическое содержание. Лучше всего оценит Хильдегарду тот, кто будет читать ее понемножку, малыми дозами, хотя она, как правило, писала весьма пространно. Даже в Средние века читатели знакомились с видениями Хильдегарды по фрагментам, включенным в антологии, - ее книги, слишком объемные, редко переписывались и еще реже читались целиком, от начала до конца.
        Современному читателю стоит последовать примеру своих позднесредневековых собратьев и начать знакомство с творениями Хильдегарды по одной из антологий - скажем, по "Божиим тайнам" Сабины Фланаган. Австралийская исследовательница жизни и творчества пророчицы включила в этот изящный томик отрывки из трех книг, составляющих провидческую трилогию Хильдегарды: Scivias ("Познай пути Господни"), "Книги о достоинствах жизни" и "Книги о божественных творениях". В него вошли также небольшие переводы из медицинских и научных трудов Хильдегарды, цикл сочиненных ею песен, переписка и два принадлежащих ее перу жития святых. "Божии тайны" не только рассказывают о судьбе необыкновенной женщины, но и помогают лучше понять тот тип целостного и глубоко символического мышления, которым проникнуты все ее творения, - мышления, в высшей степени характерного для века Хильдегарды. В этих текстах даже то, что может показаться отступлением или свободной ассоциацией, на самом деле всегда связано с главными темами. Так, в "Книге о достоинствах жизни" - этическом руководстве, посвященном таким безрадостным предметам, как порок, покаяние и чистилище, - находится место для хвалы плодородию земли, что, в свою очередь, приводит Хильдегарду к размышлениям о Воплощении: "Ибо земля есть материал, из которого Бог сотворил человеческий род, ставший материалом человеческой природы Сына Божиего".
        Впрочем, далеко не каждая страница антологии согласуется со сложившимся в последнее время расхожим образом Хильдегарды - этакой рекламной фигуры, наделенной политически прогрессивным, реалистическим, "широким" мировоззрением. Скажем, рассуждая в своем сочинении по естествоведению о металлах, она сравнивает латунь, принадлежащую к числу сплавов, с "рыцарем, который не по рождению является таковым, а лишь был произведен в рыцари", и вскользь замечает, что в медицине латунь не помогает, скорее вредит. Метафора недвусмысленно свидетельствует о консервативных общественных взглядах, которые Хильдегарда, аристократка по происхождению, принесла с собой в монастырь. Эти взгляды проявились и в том, как она возражает на критику одной старшей по чину сестры, упрекавшей ее в желании принимать в монастырь только женщин благородного происхождения. Нет крестьянина, говорит Хильдегарда, который поставил бы своих быков и ослов в одно стойло, а потому и монахини разных сословий должны содержаться отдельно, чтобы они "не разобщились, гордые своим воспитанием или униженные своим незнатным происхождением". Красноречивое уподобление общественных классов породам скота, так же, как и сравнение человека, самостоятельно сделавшего карьеру, с поддельной монетой, не оставляет сомнений в откровенно иерархическом взгляде Хильдегарды на феодальное общество, в том числе и на клир. Не менее важным, чем сословное расслоение, было в ее глазах и само деление общества на клириков и мирян: монахи и монахини ("духовные люди"), считала она, вознаграждаются более высоким положением за свою целомудренную, созерцательную жизнь. Впрочем, эти две важнейшие системы классификации гораздо чаще совпадали, чем входили в противоречие, поскольку в XII веке большинство монахов и практически все монахини происходили из высших слоев общества. Реформатор Тенгсвих Андернахский, полемизируя с Хильдегардой, напоминал ей, что Христос избрал для апостольского служения бедных рыбаков, - это был представитель совершенно иной, новой тенденции, которая шестьюдесятью годами позже достигла вершины своего развития в абсолютной бедности святого Франциска Ассизского и святой Клары.
        Переписка Хильдегарды и Тенгсвиха составляет часть книги "Письма Хильдегарды Бингенской", насчитывающей более двухсот посланий. Когда будет закончено латинское издание ее обширного эпистолярия, оно включит в себя более четырехсот посланий аббатисы и ее корреспондентов и в нашем распоряжении окажется одно из наиболее крупных средневековых собраний писем. Пока же увидели свет лишь два из планируемых четырех томов английских переводов. Издание следует самой объемной рукописи XII века, содержащей частную переписку; в оригинале письма следуют не в хронологическом порядке, а в соответствии с социальной иерархией: вначале идут папы, архиепископы и епископы, далее аббаты и аббатисы и, наконец, монахи, монахини и священники. Тот же принцип соблюден и применительно к светским адресатам: здесь список открывается императором Священной Римской империи, продолжается графами и графинями и завершается несколькими обычными матерями семейства. В настоящее время переведена только переписка Хильдегарды с лицами духовного звания. Пророческая сторона ее личности предстает здесь во всей мощи: напоминая адресатам, что они внимают не ее голосу, но "трубе Живого Света", "трубе Сущего" (Библейская аллюзия: Исход, 3, 14. - Прим. переводчика), она стремится ослепить их своими видениями, обратить на путь истинный с помощью притч и устрашить велениями небес. Хильдегарда, невзирая на лица, бранит высокопоставленных епископов Фридриха Барбароссы за карьеризм, воинственность и пренебрежение пастырскими обязанностями, но при этом часто обнаруживает глубокое сочувствие и практическую мудрость, отвечая на письма какой-нибудь страдающей аббатисы или чрезмерно щепетильного священника.
        Письма, которые получала Хильдегарда, почти так же показательны, как ее собственные. Современники обращаются к ней с необыкновенной почтительностью, выходящей за рамки даже тех пышных формул, что были характерны для стиля эпохи. По словам одного аббата, в Хильдегарде воплощен "сияющий блеск священной религии"; аббатиса София, ее подруга, называет Хильдегарду "музыкальным орудием Святого Духа, созданным для извлечения бесценных мелодий, таинственно изукрашенным многими чудесами". До поразительного самоуничижения доходит в своем письме к Хильдегарде магистр Парижского университета, который впоследствии станет кардиналом Тосканским: "Одо из Суассона, тростник надломленный, воплощение зла, снедь диавола, приветствует Хильдегарду, святую, подругу Божию, невесту Христову". Многие корреспонденты ни разу в жизни не встречались с Хильдегардой, но тем не менее жалобно просили ее о "наставлении" или "утешении", считая, что оно излетает непосредственно из уст Божиих. Горячо желая услышать непогрешимое пророческое слово, они были готовы с удивительным терпением сносить бесчисленные жестокие удары, которыми их осыпала, не стесняясь в выборе выражений, Хильдегарда. Она никогда не боялась нажить могущественных врагов и не смягчала своих мистических откровений в угоду посторонним соображениям. Неодолимая воля Хильдегарды, ее могучий ум - и еще в большей степени всепобеждающая убежденность, что она "только пушинка, носимая дыханием Господа", - сметали, как паутину, все привычные запреты, установленные женоненавистниками. В глазах Гибера из Жанблу она была второй Марией: "Кроме тебя, ни одной женщине в мировой истории не удалось снискать для женского пола, принесшего в мир тьму смерти, знак столь великого преимущества".
        Жизненный путь Хильдегарды, начиная с первых шагов на монашеском поприще и вплоть до так и не состоявшейся канонизации, подробно прослеживается в книге "Ютта и Хильдегарда. Биографические источники". Анна Сильвас, австралийская медиевистка и бывшая монахиня-бенедиктинка, собрала и перевела на английский язык различные свидетельства современников о жизни Хильдегарды. Главное из них - ее "житие", описывающее сложный процесс согласования интересов, в результате которого пророческий дар Хильдегарды был признан сначала на местном уровне, потом в пределах епархии и, наконец, самим Папой. Это повествование можно рассматривать как своеобразную духовную драму, изобилующую видениями и чудесами, рассказами о беспричинных заболеваниях и внезапных исцелениях; в то же время оно представляет собой обобщение социального опыта Хильдегарды, умело строившей свои отношения и с членами семьи, и с деятелями церкви. В основе "жития" лежат воспоминания, записанные или продиктованные самой Хильдегардой примерно в 1170 году. Таким образом, мы вправе считать ее первой после Августина святой, написавшей свою автобиографию. Традиционные описания чудес, включенные в эти воспоминания, позволяют познакомиться с народным благочестием, присущим эпохе. Мы узнаем, как жена градоправителя получила облегчение от родовых мук, опоясав себя плетенкой из волос аббатисы, как Хильдегарда изгнала бесов из одной знатной женщины, как она избавила от влюбленности девушку, которая "пылала безумной страстью к одному юнцу". Любопытно, что многочисленные проповеднические поездки Хильдегарды здесь едва упомянуты: она ограничивается лишь беглым перечислением населенных пунктов, которые посещала после очередного чуда, и тут же переходит к описанию других чудес. Тут Хильдегарда вынуждена была проявлять особую осторожность: слишком подробный рассказ об этих впечатляющих публичных проповедях, беспрецедентных для женщины, мог поставить под угрозу ее канонизацию. К счастью, подлинные тексты проповедей сохранились среди писем аббатисы.
        Ютта, упомянутая в названии книги Сильвас, - это Ютта из Шпонхайма, дочь могущественного графа, решившая принять монашество в двадцатилетнем возрасте. Как известно, в начале XII века численность монахов во всей Европе быстро увеличивалась, и родители Хильдегарды, по всей видимости, были очень довольны, когда столь влиятельная знатная дама согласилась принять их четырнадцатилетнюю дочь в качестве спутницы и ученицы. Так в 1112 году в день Всех Святых Ютта, Хильдегарда и еще одна девушка дали обет вечной девственности и затворились в обители, находившейся во владениях старинного, хотя и перестроенного мужского монастыря Святого Дисибода, из которого Хильдегарде, постоянно стремившейся к духовной и финансовой независимости, удастся вырваться лишь спустя сорок лет. Жизнеописание Ютты, обнаруженное совсем недавно, впервые представлено на английском языке в книге Сильвас. Хильдегарда, без сомнения, многому научилась у своей старшей подруги, которая еще раньше получила признание как пророчица, целительница и святая. Но из ее воспоминаний видно, что в отношениях духовной матери и дочери существовала некоторая холодность, объяснявшаяся, вероятно, несходством темпераментов. Ютта, как мы узнаем теперь, предавалась суровой аскезе. Если верить ее биографам, она держала жесточайшие посты, "непрестанно мучила и истязала свое тело" власяницей и веригами, босая, ежедневно читала вслух, от начала и до конца, Псалтырь и довела себя до такого состояния, что едва могла ходить. Она умерла в возрасте 44 лет. Хильдегарда, считавшая, что "человек, подвергающий свое тело неумеренному воздержанию, всегда раздражен", прожила 81 год.
        Как у многих людей, страдающих хроническими заболеваниями, у Хильдегарды развился страстный интерес к медицине. Врачевание было для монахов привычным делом: в любом монастыре имелся сад, где выращивали лекарственные растения, и лечебница для захворавших братьев; часто туда обращались за помощью и жившие по соседству миряне, далеко не всегда при этом отличавшие естественные методы лечения от сверхъестественных. Но так как автор "жития" описывает только те случаи исцеления, которые, по его мнению, объяснялись действием чудесных сил, невозможно понять, насколько Хильдегарда была обязана репутацией целительницы своим молитвам и насколько - своим глубоким знаниям трав и других лекарственных средств. В любом случае не приходится сомневаться, что ни одна из известных нам женщин - вплоть до новейших времен - не сочинила ничего, что могло бы сравниться с пространными медицинскими трактатами Хильдегарды. В отличие от ее пророческих текстов, они не притязают на боговдохновенную природу и, возможно, никогда не предназначались для публикации. Так или иначе, секретари Хильдегарды явно не прилагали при переписывании медицинских трудов такого старания, как при работе над ее духовными сочинениями, поэтому в данном случае мы имеем дело с поздней и запутанной рукописной версией, вызывавшей в течение нескольких десятилетий сомнения в ее достоверности. До сих пор не ясно, что Хильдегарда первоначально намеревалась написать: единый медико-естествоведческий трактат или два отдельных, не связанных между собою текста, которые и дошли до нас. Поскольку комментированное издание этих работ еще не осуществлено, английские переводы следует рассматривать как предварительную публикацию. Но и они раскрывают перед читателем поразительное зрелище мира природы, увиденного глазами наблюдательной, практичной, начитанной и оригинально мыслящей женщины XII века.
        "Физика", известная также под названием "Книга простого врачевания", переведена Присциллой Труп целиком. Эта настоящая энциклопедия по природоведению состоит из девяти частей, посвященных растениям (злакам и лекарственным травам), "стихиям", деревьям, драгоценным камням, рыбам, птицам, животным (млекопитающим), рептилиям и металлам. Каждый предмет описания проанализирован с точки зрения его физических свойств (горячий ли он, холодный, влажный, сухой), его пригодности для употребления в пищу и для лечения, его ядовитых качеств и, в случае животных, нрава и поведения. Любители редкостей и курьезов будут рады узнать, что слон обладает прекрасными костями (бивнями?) и совокупляется только тогда, когда чует запах райской воды; что лев и львица начинают реветь лишь при рождении детеныша, подобно тому, как Адам и Ева научились плакать от своего первенца; и что быстроногого единорога, согласно легенде, может поймать только девственница - и то при условии ее благородного происхождения (крестьянки в счет не идут). Кошки, как это ни печально, были в средневековой Германии не в особой чести: если верить Хильдегарде, "они не питают отвращения к воздушным духам" (демонам) и "обладают некоторым природным сходством с жабами и змеями".
        Врачебные методы, рекомендуемые "Физикой", весьма разнообразны - начиная с самых обычных и кончая магическими. Хильдегарда подробно рассказывает, как составлять различные микстуры, включающие по большей части вино, мед и цветочные порошки, как готовить курения и горячие ванны. Одно из ее излюбленных лекарственных растений, подорожник, рекомендуется для лечения столь разных заболеваний, как подагра, распухшие миндалины, укусы насекомых, переломы костей, а также для снятия любовного приворота - недуга, по-видимому, весьма распространенного в том мире, где жила Хильдегарда. Драгоценные камни восхваляются в ее сочинении не только за красоту, но и за оккультную силу. Например, сапфир, символизирующий любовь к мудрости, избавляет от воспаления глаз; если держать его во рту и смачивать слюной, то он сообщает "подлинное разумение и знание" и вдобавок врачует больной желудок; если зашить его в кожаный мешочек и носить на шее, одновременно произнося подобающие заклинания, он отгоняет нечистых духов.
        Казалось бы, вся эта премудрость имеет чисто антикварный интерес. Замечательно, однако, что лечебные методы Хильдегарды - или, во всяком случае, те, что ей приписываются, - легли в основу все более распространяющегося движения, которое возникло в Германии и теперь охватило Швейцарию и Северную Америку. В книге "Медицина Хильдегарды Бингенской", написанной врачом Готфридом Хертцка и его последователем химиком Вигхардом Стреловым, бывшим работником фармацевтической промышленности, излагаются принципы созданного ими около сорока лет назад в Констанце врачебного "метода Хильдегарды". В этом занятном труде, изданном в 1988 году, рецепты и предписания, разработанные Хильдегардой (в достаточно свободной интерпретации авторов), эклектически соединены с некоторыми принципами современных альтернативных систем врачевания. Здесь рекомендуется, например, "диета Хильдегарды" ("наговорная овсянка, наговорный хлеб и наговорный кофе составляют лучший завтрак"); лекарство от ревматоидного артрита на основе полынной настойки и золота в порошке; заживляющая мазь для женщин с удаленной грудной железой, состоящая из оливкового масла, козлиного жира и фиалкового сока; "вразумляющее печенье", которое, как утверждается, повышает сообразительность детей школьного возраста. Я как-то попробовала такое печенье на одном докладе - оно показалось мне вкусным и чем-то напоминало пряник, но зримого медицинского эффекта я не обнаружила.
        Чтобы понять, какова же была реальная основа рецептов Хильдегарды, можно обратиться к книге, изданной Маргрет Бергер. Эта книга - "О естествознании и медицине" - представляет собой сокращенный перевод труда, известного под названием "Причины болезней и их лечение"; от "Физики" он отличается более теоретическим характером, хотя и уступает ей в систематичности. Придирчивые критики могут заметить, что Бергер по собственному усмотрению перегруппировала достаточно хаотичный материал, который содержит единственная уцелевшая рукопись сочинения Хильдегарды, но даже им трудно будет не признать, что получившийся текст выигрывает в ясности и последовательности изложения. Здесь кратко сформулированы главные постулаты мировоззрения Хильдегарды, в том числе представление о соответствиях между макрокосмом и микрокосмом, иначе говоря, между вселенной и тем "малым миром", каким является человек; об источнике болезни, разрушившей тело Адама после его грехопадения; о четырех "гуморах" или темпераментах (сангвиническом, холерическом, флегматическом и меланхолическом) и методах восстановления их равновесия; о половой функции и типах мужчин и женщин; об основах наследственности, гинекологии и эмбриологии; а также обоснования самых разнообразных гигиенических приемов и терапевтических процедур. Сравнение текстов, опубликованных Бергер, с "Медициной Хильдегарды Бингенской" говорит в пользу мыслительницы XII века, - она, по крайней мере, была на уровне высших научных достижений своего века.
        В заключение упомянем музыкальное наследие Хильдегарды, которым прежде всего и объясняется ее известность в наши дни. Сейчас в продаже имеется не менее 30 компакт-дисков, полностью или в основном посвященных ее литургическим песнопениям; вместе они представляют настолько виртуозный и яркий репертуар пения "а капелла", что его трудно описать обычным термином "грегорианский хорал" ("кантус планус"). Некоторые диски просто замечательны. Я советовала бы прослушать полную "Симфонию" Хильдегарды, записанную кельнским ансамблем старинной музыки "Секвенция" на пяти компактах, первый из которых, "Гимны Восторга", был выпущен в 1994 году. Когда неподражаемая Барбара Торнтон, руководитель этого ансамбля, умерла в 1998 году вскоре после выпуска диска "Святые", музыкальный мир лишился не только выдающейся певицы, но и одного из наиболее образованных и вдохновенных интерпретаторов старинной музыки. Эти записи, в которых надмирное волшебно сливается с земным, останутся долговечным памятником и сочинительнице, и певцам: