Музыкальная эстетика средневековья и Возрождения

© "Музыкальная эстетика западноевропейского средневековья и Возрождения" М.: "Музыка", 1966
© Составление текстов и общая вступительная статья В. П. Шестакова

СРЕДНИЕ ВЕКА
Музыкальная эстетика отцов церкви

Климент Александрийский
ок. 150 - ок. 215 годы

        Тит Флавий Климент - один из образованнейших греческих христианских писателей эпохи "апологетов", положивший начало работе над философским оформлением церковной идеологии. Вначале был язычником и получил необычайно широкое философское и литературное образование, впоследствии, приняв христианство, возглавил церковную школу в Александрии. Из сочинений Климента наиболее важны "Увещание к эллинам" ("Протрептикос"), "Педагог" и огромное (в девяти книгах) собрание философских набросков, объединенное под названием "Строматы" (это слово, буквально означающее ткань, сшитую из лоскутков, должно охарактеризовать пестроту содержания "Стромат" и их "эссеистическую" форму). Главная проблема этих сочинений - вопрос об отношении христианина к культурному наследию язычества. В более раннем и более полемичном по тону "Увещании" этот вопрос решается ригористично и бескомпромиссно: христианство неумолимо противостоит эллинству и, в частности, выражающая самую суть эллинства музыка должна уступить свое место внутренней, нематериальной, беззвучной "музыке" христианского учения. Но античная культура была слишком дорога своему перешедшему в новую веру питомцу, и в более поздних сочинениях Климента полемический задор уступает место все более примирительному настроению. В "Педагоге" уже предлагается сохранить для употребления христианских общин "строгие и целомудренные" напевы, отвергая только "изнеженные гармонии с коленчатыми переливами". В "Строматах" господствует стремление прямо реабилитировать языческую культуру: греческая философия именуется "даром божьим" и приравнивается к "откровению" "Ветхого завета".
        При этом, однако, Климент пытается примирить и, по возможности, отождествить эти два "дара божьих", доказывая, что греческие философы, поэты, музыканты были... учениками израильских пророков. Предвзятость этой концепции в целом очевидна, но в частностях - в отрицании исключительности греко-римской культуры, в нащупывании ее "варварских" истоков - Климент сумел превосходно использовать свою огромную эрудицию. В "Строматах" замечательна насмешка над христианскими фанатиками, страх которых перед греческой культурой сравнивается с поведением товарищей Одиссея ("Одиссея", XII), залепивших себе уши воском из опасения не устоять перед призывом сирен и погибнуть.

Увещание к эллинам [Античная музыка как символ язычества]

        I, 2-5. Те, кто отрекся и освободился от Геликона * (* Гора в Беотии (Греция), посвященная музам и Аполлону. Знаменитые ключи Аганиппа и Гиппокрена, ставшие символом мусического вдохновения, были именно на ней. – Прим. перев.) и Киферона * (* Другая гора на границе Беотии и Аттики, связанная с различными мифологическими реминисценциями. - Прим. перев.), пусть оставляют их и переселяются на Сионскую гору: ведь с нее сойдет закон и "из Иерусалима - слово господне" (Исайя, 2, 3), слово небесное, непобедимый в состязании певец, венчаемый победным венком в том театре, имя которому - мироздание. Этот мой Эвном поет не Терпандров и не Капионов, не фригийский, не лидийский и не дорийский ном * (* Ном (греч.) - напев, мелодия, лад), но вечный напев новой гармонии, божий ном. Это пение новое, левитическое.
        "Сладкое мук утоленье, забвенье печали и гнева" ("Одиссея", п. IV, 221), и в пении этом растворено некое сладостное и неподдельное лекарство, убеждающе действующее на умы (гл. 3). Мне представляется, что этот самый фракийский Орфей, да и фиванский (т. е. Амфион), и метимнейский (Арион) - все они были какими-то немужественными людьми, под предлогом музыки введшими умы людские в помрачение и наполнившими жизнь скверной; они первыми научили людей идолослужению. * (* Далее "слово господне" сравнивается с Орфеем, который, согласно преданию, усмирял зверей и приводил в движение камни. - Прим. перев.)
        Но певец, которого я восхваляю (гл. 4), один сумел усмирить самых свирепых зверей - людей: среди них "птиц" - празднолюбцев, "змей" - лукавцев, "львов" - гневливцев, "свиней" - сладострастников, "волков" - корыстолюбцев. А глупцы - это "деревья и камни"... Посмотри-ка, что смогло сделать новое пение: оно сотворило из камней и из животных - людей... (гл. 5). Оно же и мироздание привело в музыкальную упорядоченность и преобразило разноголосицу стихий в стройное созвучие, чтобы через него все сущее стало гармонией...

Педагог, II, 4, 41-42 [Осуждение светской музыки].

        Да пребудет комос * (* Комос (comos) - праздничное гулянье, сопровождаемое пением, один из фольклорных источников античной музыки и поэзии (к нему восходит слово "комедия"). - Прим. перев.) вдали от нашего духовного веселия, а с ним и те ненужные всенощные бдения, которые уподобляются своим хмельным бесчинством тому же комосу. Прочь, привычная для попоек флейта, прочь, любовные соблазны, прочь, плачевный комос! Похоть, пьянство и бессмысленные волнения пусть выберут себе место подальше от нас! Но ведь тот же комос - все это бесчинство: собравшаяся на всенощное бдение толпа, возбужденная вином и общением, и эта бесстыдная отвага. Но если это сборище займется флейтами, псалтерионами, хоровым пением, плясками, хлопаньем в ладоши на египетский лад и прочим непристойным вздором, если отыщутся развязные, не знающие приличий люди, которые, чего доброго, примутся играть на кимвалах и тимпанах и оглашать собрание звуками этих инструментов лжи * (* Кимвалы и тимпаны употреблялись в различных языческих культах, например вакхическом культе матери богов и т. д. - Прим. перев.), - о, тогда нечего дивиться, что такое пиршество окончательно станет неким театром пьянства...
        Итак, оставим свирель пастухам, а флейту - суеверным людям, спешащим на идолослужение. По правде говоря, эти инструменты должно изгнать с трезвого пира: они приличны скорее скоту, чем людям, а из людей - самым невежественным... Изнеженные напевы и плаксивые ритмы, эти хитрые зелья карийской музы, развращают нравы, своим разнузданным и коварным искусством незаметно вовлекая душу и разгул описанного выше комоса.
        Отделяя ото всего этого божественную литургию, дух святой учит устами псалмопевца: "Хвалите его во гласе трубном" - ведь от трубного гласа воскреснут мертвые; "хвалите его во псалтерии" - ибо человеческий язык есть псалтерий господен; "и на кифаре хвалите его" - под кифарой должно разуметь человеческие уста, которые звучат, когда плектр - дух святой - ударяет в них; "на тимпане и в хорах хвалите его" - под звучащей кожей он разумеет церковь, пекущуюся о воскресении мертвых; "на струнах и органе хвалите его" - органом он именует наше тело, а струнами - его жилы, которые дух святой гармонически настраивает и, трогая тело, извлекает из него звуки человеческого голоса. "Хвалите его на звучных кимвалах" - под кимвалом он разумеет язык в наших устах, звонко ударяющий в губы... Поистине, человек устроен, как мирный музыкальный инструмент, а все прочие инструменты, если поразмыслить, окажутся воинственными: таково их дело, когда они разжигают желания, распаляют похоть, раздувают свирепый гнев. И в самом деле, употребляются на войне: у тирренян [этрусков] - труба, у аркадян - свирель, у сицилийцев - пектиды, у критян - лира, у лакедемонян - флейта, у фракийцев - рог, у египтян - тимпан, у арабов - кимвал. Но у нас в употреблении только один инструмент - слово мира; при помощи него воздаем мы почет богу, а не при помощи древнего псалтерия, или трубы, или тимпана, или флейты - инструментов, которые в ходу обычно у людей военных да еще у позабывших страх божий плясунов на их игрищах, когда они возбуждают свои вялые души такой музыкой...
Приводится по изданию: Clementis Alexandrini. Opera, vol. I, 1869.

Строматы, VI 11 [О значении музыки]

        В музыке пусть для вас будет примером Давид, певец и в то же время пророк, сладкозвучно славящий бога.
        К дорическому ладу особенно хорошо подходит энгармоника, а к фригийскому - диатоника, как утверждает Аристоксен. Гармония варварского псалтериона с ее торжественными напевами, самая древняя изо всех, скорее всего явилась образцом для сочинений Терпандра в дорийском ладе, когда тот работал над гимном Зевсу, звучащим так:

        Возможно, что у псалмопевца кифара иносказательно знаменовала, во-первых, господа, а во-вторых, тех, кто извлекает звуки из струн своих душ, руководимые господом, как Музы - Аполлоном. Может быть, под кифарой должно разуметь идущий путем спасения люд, в согласии с внушением слова (логоса) и познанием бога воспевающий мелодическое славословие...
        Как представляется, большинство из числа вписавших свое имя [в число христиан] своим невежественным поведением уподобляется товарищам Одиссея: но не Сирен они стараются обойти подальше, а ритм и мелодию, залепив себе уши собственной грубостью, ибо знают, что, если их слуха один раз коснется эллинская образованность, им уже не вернуться назад. Тому, кто встречает нечто, могущее с пользой послужить к поучению катехуменов * (* Катехумены (catechoymenoi - наставляемые, по традиционному переводу - оглашенные) - люди, готовящиеся принять крещение и изучающие христианское вероучение под руководством особых катехетов (институт катехуменов исчез, когда стали крестить младенцев; воспоминание о нем сохранилось в термине "катехизис"). - Прим. пер.) особенно греков ("господня земля и исполнения ее"), не пристало чураться любознательности, как бессловесные животные... Итак, музыкой следует заниматься ради облагорожения и укрощения своего нрава. Конечно, и на пирах мы поочередно поем, успокаивая своим пением страсти и славя бога, который щедро одарил людей различными радостями, услаждающими не только тело, но и душу человека. Но такая музыка, которая действует на души изнеживающим образом, которая ввергает их в сумятицу то плаксивых, то бесстыдных и сладострастных, то исступленных и неистовых настроений, является излишней и должна быть отвергнута.
Приводится по изданию: Clementis Alexandrinus, Bd. II, "Stromata" hrsg. v. 0. Stahlin Berlin, 1960.

Педагог, II, 4, 44

        Пусть любовные песни убираются куда-нибудь подальше! Наши песни должны быть гимнами во славу бога... Гармонии следует принимать строгие и целомудренные; должно гнать возможно дальше от нашего мужественного умонастроения те изнеженные гармонии с их коленчатыми переливами, которые коварной своей изощренностью внушают людям склонность к роскоши и распущенности. Напевы же суровые, нравственные и чистые далеки от пьяной необузданности. Итак, оставим хроматические гармонии бесстыдным попойкам и пестро разодетой, как то подобает гетерам, блудливой музыке.

Строматы, I, 16, 1 [О происхождении музыки]

        ...Не только философию, но и почти все науки, искусства и ремесла изобрели варвары... Этруски придумали трубу, а фригийцы - флейту: ведь Олимп и Марсий были фригийцами... Лидийскую музыкальную гармонию создал Олимп Мусийский, а так называемые троглодиты изобрели самбуку, один из музыкальных инструментов. Передают, что и косую свирель создал фригиец Сатир, трихордон и диатоническую гармонию - другой фригиец, Агнис, а игру на струнах изобрел опять-таки фригиец Олимп; равным образом, фригийскую, миксофригийскую и миксолидийскую гармонию ввел Марсий, который был родом из той же страны [Фригии]. Дорийскую гармонию придумал фракиец Фамира... Формингу, прообраз кифары, изобрело сицилийское племя, обитающее по соседству с Италией; оно же создало кроталы...
Там же.

Перевод и вступительная статья С. Аверинцева

вернуться к оглавлению