Музыкальная эстетика средневековья и Возрождения

© "Музыкальная эстетика западноевропейского средневековья и Возрождения" М.: "Музыка", 1966
© Составление текстов и общая вступительная статья В. П. Шестакова

СРЕДНИЕ ВЕКА
Теоретики музыки

Аврелиан из Реоме
IX век

        Музыкальный теоретик, автор трактата "Музыка", в котором рассматриваются традиционные для средневековой музыкальной эстетики проблемы: о разделении музыки, о музыкальных ладах и интервалах, о различии между музыкантом и певцом и т. д. Особый интерес представляет развиваемая Аврелианом античная идея о человеке как микрокосмосе, отражающем в себе музыкальное устройство вселенной.

Музыка

        Глава III. О трех родах музыки. Признают три рода музыки: мировую, человеческую и ту, которая исходит от инструментов. Мировую музыку преимущественно можно усмотреть в том, что находится на небе, на земле и в разнообразии элементов и времен [года]. Ведь философы говорят, что небо находится во вращении. И каким же образом столь быстрое небесное строение могло бы двигаться в тишине и молчании? Даже если ее звук не достигает наших ушей, однако, мы знаем, что небо содержит в себе некую мелодическую гармонию. Ведь сказал же господь Иову: "Кто сможет усыпить небесные звуки?" А разве разнообразие четырех элементов - зимы, весны, лета и осени - не объединяется своего рода гармонией? Иначе как бы они могли заключаться в едином теле и материи? Как бы там ни было, это или приносит свои плоды, или помогает другим их приносить. Ведь низкие струны кифары не издают такого низкого тона, который окончился бы полным прекращением звука, а высокие струны не издают такого тона, который благодаря усилиям слишком напряженного голоса из-за своей тонкости прервался бы, но все в ней стройно и согласованно. То же мы видим и в небесной музыке: [в ней] не может быть ничего лишнего, такого, что благодаря своему излишеству нарушило бы другое. Ведь то, что сковывает зима, растапливает весна, сжигает лето, делает зрелым осень. И, как было сказано выше, они или сами приносят плоды, или помогают другим их приносить. Не только язычники, но и мужи-католики утверждают, что под влиянием излишнего жара солнца вода может превратиться почти в камень, а облака, движимые ветром, испускают молнии на землю...
        Наконец, человеческая музыка в самом полном виде находится в микрокосмосе, т. е. в меньшем мире, который философы называют человеком, mikros - слово греческое, которое на латинском языке звучит minor [меньший], космосом же называется мир. Человека называет малым миром и господь: "Внушайте евангелие всякому созданию", т. е. только человеку, о чем достаточно много говорил раньше св. Григорий. И разве существует смешение бестелесной живости ума с телесным без своего рода единения, и разве соразмерность не порождает единого звучания низких и высоких голосов? И разве в самом человеке нет объединения частей духовных и телесных, а он [человек], по свидетельству Аристотеля, состоит из рационального и иррационального, т. е. от солнца он берет дух, от луны - тело? И разве не верно, что вследствие этого смешиваются телесные элементы и содержат в себе части вышеназванного соединения?
        Третья часть музыки та, что издается некоторыми инструментами: органом, кифарой, лирой и прочими очень многими. И то, что содержится в инструментах, отделено от музыкальной науки и интеллекта, но управляется или ударом по струнам, или дуновением, как в тибии, или движением воды, как в органе, или, наконец, ударом, как на пустотелых медных инструментах, откуда происходят различные звуки.
        Глава V. О названиях голосов. Итак, всякий звук, который представляет собой сущность музыки, имеет от природы три формы. Это - гармоника, состоящая из звучания голосов, затем органика, которая формируется дуновением, и, наконец, ритмика, которая исходит от натянутых струн и получает числа [размеры - numeros] от удара пальцами. Также гармоника - это мелодия голоса и согласие очень многих звуков или соединение их. Симфония - это смешение в мелодии согласованных низких и высоких звуков либо в голосе, либо в дуновении, либо в ударе. С ее помощью более высокие и более низкие голоса находятся в согласии так, что один отличается от другого (dissonaverit) и слух приходит в противоречие с чувством. Ее противоположностью является диафония, т. е. голоса, диссонирующие и расходящиеся. Эвфония - это приятное созвучие голосов: ведь и слово "мелос" происходит от приятности голоса, т. е. от слова "мед" (melle), отсюда и мелодия (melodia). Диастема - это расстояние между голосами, включающая в себя два или большее число звуков. Диэсис [диез] - это некоторое расстояние при изменении модуляции, т. е. перехода от одного звука к другому. Тон-это высокое проявление голоса. Ведь это различие в гармонии и количество, которое состоит в звуке голоса и его протяженности.
        Глава VII. О разнице между музыкантом и певцом. Между музыкантом и певцом такая же разница, как между грамматиком и простым читателем, как между телесным воплощением художественного замысла и самим замыслом. Ведь телесное воплощение замысла - это как бы слуга, замысел же - господин. Если труд не будет оживляться замыслом, руки работающего будут делать напрасную работу. Ведь всякое искусство и наука естественным образом имеют замысел, более достойный уважения, чем [его] исполнение, которое выполняется с помощью рук и труда. Ибо гораздо важнее знать, что делать, чем делать то, что известно. Поэтому получается, то теоретик не нуждается ни в каких практических действиях, в то время как нет пользы от работы, которой не руководит разум. Насколько велика слава музыкального искусства, видно из того, что прочие ремесленники получили название от инструментов: молотобоец - от молота, кифаред - от кифары и прочие, названные по инструментам труда. Но только музыкант, продумав умозаключения, пользуется наукой о музыке не на основании рабства в труде, а на силе размышления. [...]
        Поэтому разница между музыкантом и певцом, по-видимому, такая же, как между учителем и учеником. Например, что первый указывает ему в поэмах, тот только это и знает, и это лучше сможет понять тот, кто будет иметь хотя бы незначительное представление о теории музыки. И, как мы говорили раньше, существуют очень известные певцы, но таких музыкантов, которые были раньше, теперь, я полагаю, нет.
Аurеlianus Rеоmensis, Musica disciplinae. - Gerbert, t. 1, S. 32-39.

Перевод Л. Годовиковой

вернуться к оглавлению