Джек Уэстреп

Пёрселл

© Westrup J. A. Purcell. New York, 1962
© Л.: Музыка, 1980
© Перевод с английского А. Кочнева. Редакция перевода Н. Образцовой
© Предисловие и комментарии Л. Ковнацкой
Текст приводится без нотных примеров

Глава 7
Конец

        Нам остается рассказать совсем немного, вернее, то, что мы собираемся сообщить, может быть изложено очень сжато. Последние несколько лет жизни Пёрселла в основном повторяют 1690 и 1691 годы. Каждую весну он писал поздравительную оду ко дню рождения королевы - так продолжалось до самой ее смерти, - оживляя напыщенную лесть придворных поэтов своим несравненным искусством; и каждый год он дарил свое вдохновение театру, сочиняя инструментальную музыку или песни. Текст поздравительной оды 1693 года "Любви богиня в этот день была слепа" ("Love's goddes sure was blind that day") принадлежал сэру Чарльзу Седли, поэту более значительного дарования, чем Шедуэлл или Дёрфи, несмотря на все его трусливое подчинение грубости века. Когда он писал о Марии:

низкопоклонство ненадолго облачилось в одежды истины. Действительно добродетельная и скромная королева не нуждалась ни в каких одах, восхваляющих ее достоинства. Среди многих изобретательных музыкальных приемов в оде обращает на себя внимание использование балладного напева "Холодный и сырой" ("Cold and raw") в басовом аккомпанементе сопранового соло и в ритурнеле. Как и следовало ожидать, объяснение этого есть у Хокинса, который рассказывает следующую историю: "Однажды у королевы возникло желание развлечься музыкой; она послала за Гостлингом, тогда музыкантом капеллы, а впоследствии помощником декана собора св. Павла, за Генри Пёрселлом и госпожой Арабеллой Хант (которая обладала прекрасным голосом и замечательно владела лютней) с приказанием явиться к ней музицировать; они повиновались ее воле. Мистер Гостлинг и миссис Хант спели несколько произведений Пёрселла, который аккомпанировал им на клавесине. Наконец, королева, почувствовав усталость, спросила у миссис Хант, не может ли та исполнить старую шотландскую балладу "Холодный и сырой"; миссис Хант ответила утвердительно и тут же ее спела, аккомпанируя себе на лютне. Все это время Пёрселл без дела сидел за клавесином, нисколько не уязвленный тем, что королева предпочла простонародную балладу его сочинениям; но видя, чти королеве нравится этот напев, он решил сделать так, чтобы она услышала любимую мелодию по другому поводу; и, соответственно, в следующем 1692 году, сочинил арию "Может светлый образ твой из страны изгнать порок" ("May her bright example chace Vice in troops out of the land"), использовав в басовом голосе мотив "Холодного и сырого"; ария напечатана во второй части "Orpheus Britannicus", и она каждой своей нотой совпадает с шотландским напевом" * (* Hawkins J. Op. cit., p. 564).
        Не исключено, что это вымысел, но ему не откажешь в правдоподобии; возможное объяснение, что Пёрселл сочинил музыку на пари или просто ради забавы, представляется недостаточно убедительным, чтобы опровергнуть распространенную версию.
        1690 год был ознаменован постановкой "Диоклетиана", 1691 - "Короля Артура". Славу 1692 году принесла "Королева Фей" - вольная обработка шекспировского "Сна в летнюю ночь", которую выполнил, по-видимому, Элкэна Сеттл. Пышная премьера состоялась весной на сцене "Дорсет-Гардена". Никаких расходов не жалели на костюмы, декорации и различные эффекты; вполне естественно, что, несмотря на горячий прием, пьеса не принесла труппе почти никакой прибыли. Постановка, как и в наши дни, осуществлялась частной антрепризой. Антрепренерам оставалось только с завистью смотреть на европейские оперные театры, находившиеся на государственной дотации, и терять деньги, пытаясь угодить английской публике. Автор обработки сумел очень точно и лаконично изложить суть проблемы: "То, что несколько частных лиц могло решиться на столь дорогостоящее предприятие - постановку оперы, тогда как за границей ее показывают только монархи и государства, я надеюсь, не вредит чести английской нации. Я осмелюсь утверждать, что если бы нам оказали половину той поддержки, которую оказывают в других странах, в самое кратчайшее время в Англии появились бы танцоры нисколько не хуже, чем во Франции, хотя я не надеюсь, что когда-либо мы будем располагать голосами, не уступающими итальянским".
        С совсем небольшими изменениями это могло бы быть написано вчера.
        Режиссерское воплощение "Королевы фей" отличалось непомерной пышностью. Лебеди превращались в фей, мост неожиданно растворялся в воздухе, изогнутые деревья распрямлялись, из огромного фонтана била струя высотой в двенадцать футов, в облаках появлялся Феб на запряженной четверкой лошадей колеснице, а павлины, экзотические птицы и движущиеся постаменты пересекали сцену. Можно себе представить фантастическую стоимость подобного зрелища.
        Музыка к семи другим пьесам с большей или меньшей достоверностью относится к тому же году. В число этих пьес входит трагедия Драйдена "Клеомен" ("Cleomenes"), премьера которой должна была предшествовать спектаклю "Королева фей", однако ее появление на сцене задержалось из-за неодобрительного отзыва королевы. И снова поэт не скрывал своих симпатий к королю Якову: политический смысл трагической фигуры изгнанного спартанского царя был слишком очевиден. Лишь благодаря вмешательству влиятельных друзей Драйдена - прежде всего, видимо, графа Рочестерского - удалось убедить королеву смягчить запрет * (* Лоренс Хайд, граф Рочестерский, приходился дядей королеве). Нет необходимости говорить здесь подробно о других пьесах; они перечислены в Приложении 2 (список сочинений). Исключение может быть сделано лишь для возобновленной пьесы Шэдуэлла о Дон-Жуане "Распутник" ("The Libertine"), во-первых потому, что в нее входила песня "Нимфы и пастухи" ("Nymphs and shepherds"), завоевавшая необыкновенную популярность, во-вторых, из-за использования таинственно звучащих аккордов у тромбонов - приема, который Пёрселл позже ввел в музыку, написанную для похорон королевы Марии, и, наконец, из-за первого выступления Джемми Бауэна, мальчика-певца выдающегося дарования, который участвовал в исполнении нескольких произведений Пёрселла в течение последующих трех лет. Привлекательную историю о нем рассказывает Энтони Эстон: "Однажды, когда он разучивал песню, сочиненную Пёрселлом, кто-то из музыкантов велел ему украсить ее фиоритурами и ввести вариацию в определенном месте. "Оставьте его в покое, - сказал мистер Пёрселл, - он сам споет фиоритуры куда естественнее, чем если бы мы с вами учили его этому".
        Какая живая сцена! С одной стороны - придирчивые профессионалы, стремящиеся обучить новичка традиционным приемам вокальной орнаментики, и с другой - Пёрселл, великодушно ограждающий мальчика силой своего авторитета. "Оставьте его в покое", - говорит Пёрселл, и в один краткий миг перед нами вырисовывается образ человека, своей популярностью, как можно увидеть из приведенного примера, обязанного не только музыке.
        В ноябре он сочинил еще одну оду ко дню св. Цецилии, исполненную 22 ноября в Стэйшнерз-Холле. Ежегодное празднество на протяжении девяти лет становилось все масштабнее, и новая ода "Привет тебе, прекрасная Цецилия" ("Hail, bright Cecilia") была более пышна, чем предыдущая. Помимо обычных струнных инструментов и континуо в ансамбль были включены две трубы, литавры, два гобоя, две флейты и басовая флейта - последние, очевидно, были рекордерами, или клювовидными флейтами. Слова оды принадлежали перу Николае Брэйди, чье имя тесно связано с именем Тэйта, подобно тому как связаны имена Салливена и Гилберта 63. Произведение было исполнено дважды "со всеобщим одобрением", причем сам Пёрселл исполнял партию альта. Ария "Природы голос" ("Tis Nature voice") сохранилась до наших дней, и ее может исполнить любой певец, который находит в себе достаточно смелости, чтобы взяться за нее. Полностью ода была еще раз исполнена год спустя на концерте, данном для увеселения принца Луи Баденского в Иорк-Билдингс 25 января 1694 года. Концерт был составлен из произведений Пёрселла.
        В 1693 году Пёрселл написал музыку для двух комедий Конгрива - "Старый холостяк" ("The old bachelor") и "Двоедушный" ("The Double Dealer"), а также для пяти других пьес. Ода ко дню рождения королевы Марии, озаглавленная "Отмечайте этот праздник" ("Celebrate this festival") была написана Нэумом Тэйтом и положена на музыку Пёрселлом в своей лучшей итальянской манере. Она принадлежит к наиболее изобретательным, наиболее значительным и прекрасным произведениям композитора. Для исполнения оды, состоявшегося 1 мая (30 апреля было воскресенье), были приглашены два профессиональных сопрано - миссис Эйлифф и Джемми Бауэн, которые получили прекрасную возможность продемонстрировать свои вокальные данные в трелях и фиоритурах. Мэтью Шор, король трубачей, вероятно, получал удовольствие, играя облигатную партию, диапазон которой простирался от соль малой октавы до до третьей. Текст оды содержит намеки на продолжающиеся военные действия в Нидерландах, однако упор делается на мысль о мире. Поэт следующим образом приветствует приход весны:

        Это не просто обычная поэтическая условность. Тэйт по собственному опыту знал, какой бывает Англия в апреле, и на его поэтическое настроение, по-видимому, влияла погода, которая в то время, как свидетельствует Ивлин, была действительно необычайно сырой. В краткую хронику событий этого года остается занести еще одно событие, относящееся к сфере семейной жизни: в декабре родилась вторая дочь Пёрселла. Ее окрестили Мэри Петерс.
        К наступлению нового года Пёрселл положил на музыку еще одну оду Тэйта, озаглавленную "Привет тебе, отец великий" ("Great parent, hail"), написанную к празднованию столетия годовщины Тринити-колледжа в Дублине 64. Она была исполнена 9 января в соборе Крайст-Чёрч. Достаточно взглянуть на первые строки текста, чтобы получить представление об уровне этого поэтического достижения. Вряд ли стоит удивляться тому, что попытка Пёрселла вдохновиться столь унылой чепухой оказалась совершенно бесплодной. 30 апреля состоялось исполнение последней оды ко дню рождения королевы "Идите, о сыны искусства" ("Come ye sons of art"). Когда Пёрселлу снова пришлось сочинять музыку в честь Марии, а это случилось примерно через год, то эта музыка предназначалась уже для ее похорон.
        Все это время он продолжал выполнять обязанности органиста Вестминстерского аббатства, несмотря на тяжелое бремя придворной службы и необходимость сочинять музыку для театра. Ошибочность старой версии, согласно которой Пёрселл отказался от своего места в пользу Блоу в 1693 году, уже давно убедительно доказана Хокинсом, а отчеты казначея в точности подтверждают его выводы. В июле 1694 года было принято решение о перестройке органа. Работу поручили Бернарду Смиту, а Пёрселл как органист аббатства должен был наблюдать за выполнением контракта.
        В ноябре Пёрселл снова сочинил музыку ко дню св. Цецилии. На сей раз это была не ода, а "Те Deum и Jubilate" (ре мажор), по мнению Тадуэя, первое английское произведение такого рода. Исполнение его оказалось настолько удачным, а само произведение произвело такое глубокое впечатление на публику, что было решено ежегодно повторять его. По всей вероятности, его стали регулярно исполнять на празднествах "сынов клира" в соборе св. Павла, пока не появился Утрехтский "Те Deum" Генделя, сочиненный в 1713 году. С этого времени, как указывает Бёрни, оба произведения исполнялись поочередно, пока Гендель не создал Деттингенский "Те Deum" (1743) 65. Произведение Пёрселла исполнялось и на специальном благодарственном молебне, отслуженном в 1708 году в соборе св. Павла после битвы при Ауденарде 66. Партитура его была опубликована посмертно в 1697 году. Госпожа Пёрселл оказалась, по-видимому, то ли менее опытным, то ли менее усердным корректором, чем ее муж. "Ни одно достойное сочинение, - пишет Бёрни с понятной строгостью, не было отпечатано хуже, чем это... Неверные ноты, неверные ключи, неясности и всевозможные грубые ошибки позорят все страницы от первой до последней". Искажения, которые были внесены позже У. Бойсом и от которых произведение было освобождено сэром Фредериком Бриджем, теперь уже принадлежат истории. Стоит вспомнить, что именно исполнение версии Бойса в 1829 году заставило Мендельсона покинуть собор.
        Музыка для театра продолжала выходить из-под пера Пёрселла. В 1694 году главной работой композитора в этом жанре стала музыка для "маски" 67 в возобновленной постановке шекспировского "Тимона Афинского", содержащая очаровательный дуэт "Послушайте певцов долины" ("Hark how the songsters of the grove"), знакомый посетителям "Променад-концертов" 68 благодаря транскрипции сэра Генри Вуда. Пёрселл сочинил также антракты и песни для восьми других пьес, в том числе, совместно с Джоном Экклсом, для первых двух частей "Дон-Кихота" Дёрфи. Миссис Брэйсгёрдл, прославленная певица и предмет обожания всего города, своим исполнением песни Экклса "Я пылаю, пылаю" ("I burn, I burn") вызвала гром аплодисментов; восхищенный ее артистичностью Пёрселл специально для нее написал песню "Пока с печалью на тебя смотрю" ("Whilst I with griefe did on you look"), которая в том же году прозвучала в возобновленной постановке "Испанского монаха" ("The Spanish friar") Драйдена. Музыка Пёрселла к "Дон-Кихоту" включала потрясающую баритоновую арию "Пусть страшные силы" ("Let the dreadhul engines"), которую пел Баумен, и во второй части - патриотическую песню "Дух Англии" ("Genius of England"), исполнявшуюся Фримэном и Кэтрин Шор, дочерью знаменитого трубача. Бёрни сообщает, что ее брат Джон Шор, также выдающийся музыкант, играл при этом партию трубы облигато, почти столь же виртуозную, как в поздравительной оде "Отмечайте этот праздник". Сама королева присутствовала на представлении "Дон-Кихота", и ее очень позабавил диалог в четвертом акте между клоуном и его женой. По возвращении короля из Фландрии в ноябре Пёрселл приветствовал его удивительно поверхностным антемом "Путь бога" ("The way of God"). В том же году он нашел время заново пересмотреть "Введение в искусство музыки" ("Introduction to the Skill of Musick") Джона Плэйфорда для двенадцатого издания. Изменения, которые он внес, и введенный им новый материал убедительно показывают, какое значение он придавал технике и каким мастерством педагога обладал.
        В декабре, перед самым Новым годом, королева стала жертвой жестокой эпидемии оспы. Она скончалась 28 числа, оплаканная народом, чью любовь она завоевала не хвастливыми заявлениями, не могуществом королевской власти, но обезоруживающей скромностью, подлинной набожностью и искренней добротой сердца. Похороны состоялись 5 марта, со всеми почестями, с которыми полагается провожать королеву. В морозный день по улицам, убранным черной материей, по направлению к аббатству медленно двигалась похоронная процессия, во главе ее шел квартет тромбонистов, игравший траурный марш. Музыка, принадлежащая перу Пёрселла, первоначально предназначалась для пьесы Шедуэлла "Распутник", которая была поставлена тремя годами раньше; изменившиеся ассоциации придали ей теперь новую, страшную торжественность. Музыка Пёрселла звучала и внутри аббатства: для похоронной службы он сочинил антем "Ты знаешь, боже, тайны всех сердец" ("Thou knowest, Lord, the secrets of our hearts"). В молодости он создал другой антем на этот текст, однако теперь торжественность момента требовала большего, нежели переработка раннего произведения. Потрясенный величием смерти, он стремился к благородной простоте и сочинил музыку, основанную на строгом контрапункте "нота против ноты", причем четыре тромбона усиливали и углубляли звучание певческих голосов.
        Годы спустя, когда Тадуэй составлял свой великолепный сборник церковной музыки для графа Оксфордского, он включил в него и названный антем, вспомнив при этом обстоятельства его исполнения и присовокупив к ним свой собственный вывод: "Я спрашиваю всех тогда присутствовавших, как тех, кто понимает музыку, так и тех, кто не понимает, приходилось ли им слышать что-либо столь восхитительное, величественное и столь возвышенное в своем воздействии, что невольно исторгает у Всех слезы, и вместе с тем простое и естественное; все это показывает силу музыки, когда она правильно используется и служит благочестивым целям".
        Вслед за антемом возникла еще одна пьеса Пёрселла - Канцона для четырех тромбонов. Но дань памяти покойной королеве этим не исчерпывалась. Пёрселл также сочинил две элегии на ее смерть: "О dive Gustos Auricae domus" * (* "О страж божественный дома Аурики" (лат.) - Перев.) для двух сопрано и "Incassum Lesbia" * (* "Напрасно, Лесбия" (лат.) - Перев.) для голоса соло. Они были напечатаны в начале мая вместе с элегией Блоу на английский текст.
        Следующее "служебное" сочинение вышло из-под пера Пёрселла в июле; это была ода "От радости кто может удержаться" ("Who can from joy refrain"), написанная для сына принца Георга и принцессы Анны, шестилетнего герцога Глостерского, который праздновал 24 июля свой день рождения. Последней надеждой англиканских Стюартов был жалкого вида болезненный ребенок, казалось, унаследовавший все болезни своего дяди и крестного отца - короля, чье имя ему дали при крещении. Это не мешало ему, однако, проявлять пристрастие к военному искусству, возможно, из-за психологического стремления компенсировать свою неполноценность. Всего лишь несколько месяцев спустя после того, как ему исполнилось шесть лет, он вышел встречать короля с мушкетом у плеча и заявил, что проходит строевое учение, чтобы помочь королю победить французов. Через пять лет мальчик умер, и, таким образом, открылся путь для Ганноверской династии 69. Помпезная лесть оды на его день рождения покажется скорее грустной, чем смешной, если мы вспомним, как недолго оставалось жить маленькому воину. Упоминание о "гремящем мече" его отца, о его матери, которая сияет добродетелями "всех красавиц, святых, мучениц, королев ее рода", и слова, относящиеся к его собственному военному рвению, а также предсказания, касающиеся его будущего императорского правления в ретроспективе оборачиваются печальной иллюстрацией хрупкой мимолетности человеческих дел. Праздничная веселость партии трубы облигато в оде Пёрселла, где снова открывался богатый материал для виртуозной игры, воспринимается сегодня как жестокая насмешка.
        Оставшаяся часть года была посвящена музыке для театра, возобновлениям двух оперных версий - "Бури" в обработке Шедуэлла и "Королевы индейцев" ("The Indian Queen") Драйдена и Говарда. Первая пьеса содержит знаменитую арию "Ветры подземные, вейте" ("Arise ye subterranian winds"), а во вторую вошла ария "О сонм богов" ("Ye twice ten hundred deities") и поистине бессмертная "Я стремлюсь от любви улететь" ("I attempt from love's sickness to fly"), пожалуй, самая совершенная и законченная мелодия Пёрселла. Вскоре должен был прийти конец этой лихорадочной деятельности, этой безудержной растрате духовных богатств. Осенью композитор заболел, вскоре после того как закончил сочинение полной аллегорического смысла песни "Прекрасная Альбина выходит на берег" ("Lovely Albina's come ashore")* (* Первоначально эта песня именовалась "последней песней, которую мистер Генри Пёрселл сочинил перед смертью", но впоследствии она была издана, как "последняя песня, которую ее автор сочинил до своей болезни") которая должна была намекать на недавнее примирение между принцессой Анной и королем. Уже тяжело больной, он не прекращал работу. Третья часть "Дон-Кихота" Дёрфи была уже совсем готова к постановке, но премьера задерживалась, поскольку считалось, что раз Пёрселл принял участие в первых двух частях пьесы, то он непременно должен сочинить что-то и для третьей части. Композитор собрал все свои силы, уже покидавшие его, и сочинил песню "Из жилища из роз" ("From rosy bowers") * (* "Это последняя песня, сочиненная мистером Пёрселлом в продолжение его болезни" ("Orpheus Britannicus")). Когда он дошел до слов

он в одном порыве излил всю мучительную страстность своего неприятия конца. Но конец был для него уже близок и неизбежен. 21 ноября он составил свое завещание: "Во имя господа бога, аминь, я, Генри Пёрселл, дворянин города Вестминстера, тяжело больной телом, но, слава богу, сохраняя трезвый рассудок и память, настоящим открыто заявляю и оглашаю мою последнюю волю и завещание. Оставляю и передаю моей любимой жене Фрэнсис Пёрселл все мое имущество, включая движимое и недвижимое, в ее полное распоряжение и полную собственность; назначаю и утверждаю мою любимую жену единственной исполнительницей этой моей последней воли и завещания, а также объявляю недействительными все прежние завещания. Удостоверяю документ своей подписью и скрепляю печатью. Двадцать первый день ноября 1695 года, в седьмой год правления короля Вильгельма Третьего.
        Г. Пёрселл.
        Подписано, скреплено печатью и объявлено названным Генри Пёрселлом в присутствии У. Илса, Джона Кэйплина, Дж: Б. Петерса" * (* В тексте завещания есть описки, почерк к концу документа становится менее ясным. Это заставляет предположить, что завещание составлялось в большой спешке. Подпись Пёрселла настолько смазана и запачкана кляксами, что ее едва можно различить. Дж. Б. Петерс, как уже говорилось, вероятно, был шурином Пёрселла).
        В тот же самый день он скончался. Это был канун праздника св. Цецилии - покровительницы музыки. Декан и собрание каноников единодушно решили похоронить его в аббатстве, освободив вдову от всех расходов. По ее указанию место захоронения было выбрано в северном крыле храма, у основания органа, на котором он играл более пятнадцати лет. Церемония похорон отличалась торжественностью. На ней присутствовали все каноники, которые были облачены в ризы, а хоры аббатства и Королевской капеллы, объединившись вместе, сопровождали службу. Звучала музыка самого Пёрселла - антем и погребальные песни, написанные композитором восемь месяцев назад для похорон королевы. На небольшой колонне, примыкающей к надгробию, на средства леди Говард была установлена мраморная плита, которая гласит, что композитор "ушел в тот благословенный, мир, где лишь единственно его гармония может быть превзойдена". "Его много оплакивали, - писала газета "Пост бой", - потому что он был великим Мастером Музыки". Это простое признание более красноречиво, чем все стихи, посвященные памяти Пёрселла. Нам не остается ничего более, как только присоединиться к нему и самим убедиться в его справедливости, обратившись к произведениям композитора.

63 Содружество сравнивается с долголетней и плодотворной совместной работой в жанре комической оперы и оперетты (16 произведений) композитора Артура Сеймура Салливена и Уильяма Швенка Гилберта - драматурга и юмориста. вернуться к тексту
64 Тринити-колледж в Дублине - колледж св. Троицы в Дублине, или Дублинский университет, основанный в 1591 г. вернуться к тексту
65 В январе 1713 г. Гендель начал работу над монументальным "Те Deum", который прозвучал в присутствии короля н парламента в соборе св. Павла по случаю подписания Утрехтского мирного договора; другой торжественный "Те Deum" (иногда его называют антемом) посвящен победе английских войск при Деттингене (1743). Поэтому они называются – соответственно - Утрехтский и Деттингенский. вернуться к тексту
66 Одно из сражений войны за Испанское наследство. имело место в 1708 г. при старинном бельгийском городе Ауденарде в провинции Восточная Фландрия. В этой битве Франция потерпела поражение. вернуться к тексту
67 "Маска" - специфически национальный жанр, распространенный в Англии в эпоху Возрождения. Аналоги и предтечи "маски" - итальянский "триумф" и французский "маскарад". Английская "маска" глубокими корнями связана с "майскими играми", "играми о Робин Гуде". За длительное время своего бытования "маска" эволюционировала: поначалу она представляла собой музыкально-танцевальный жанр без драматического действия, затем поэтические вставки уступили место диалогам; вскоре аллегории начали соседствовать с комическими интермедиями - появился сюжет. Вставные музыкальные номера - вокальные и инструментальные - разрастались и становились взаимосвязанными. Таким образом, "маска" явилась той плодотворной средой, в которой вызревало несколько музыкально-театральных жанров: музыка к драме, балет, опера. К XVII в. "маска" достигла вершины развития. В период правления Якова I и Карла I (первая половина XVII в.) "маска" превратилась в роскошный развлекательный спектакль с участием иностранных исполнителей. Парламентские указы 1642, 1646 н 1647 гг., запрещавшие все виды публичных выступлений, не истребили "маску" - ей покровительствовал сам Кромвель. Музыку к "маскам" писали английские композиторы (Т. Кэмпион, Г. Кук, братья Г. н У. Лоуэзы, позднее - Дж. Блоу), французские (П. Ланье) н итальянские мастера (отец и сын Феррабоско), жившие в Англии. "Маски" создавали такие большие поэты, как Р. Херрик, Т. Кёртрайт, Дж. Мильтон; Бен Джонсон создал более 30 таких произведений. вернуться к тексту
68 "Променад-концерты" - общедоступные симфонические концерты в Лондоне, основанные дирижером Генри Вудом в 1895 г. Около 50 лет они - проводились в концертном зале Куинс-холл, из которого были убраны кресла, так что публика могла свободно прогуливаться; отсюда их наименование (променад - прогулка). вернуться к тексту
69 Ганноверская династия - королевская династия в Великобритании, происходившая из немецкого города Ганновера. Основателем Ганноверского королевского дома был Вильгельм (сын Эрнста I), после смерти которого в 1592 г. правили его сыновья. Из этой династии в 1714 г. после смерти королевы Анны, согласно акту о престолонаследии, был призван в Англию занять престол правнук Якова I по материнской линии Георг-Людвиг (1698-1727), ставший Георгом I. Ганноверская династия царила в Англии вплоть до XX столетия. вернуться к тексту